В раздумье остановились профсоюзы на перекрестке. Как сказочный богатырь выбирают они себе дорогу у вещего камня, в который раз перечитывая выбитые на нем слова: «Налево пойдешь — славу себе добудешь, но с холоду-голоду пропадешь; направо пойдешь — сыт-здоров будешь, но коня потеряешь».
Жаль богатырю своего верного Сивку-Бурку. Жаль профсоюзу поверивших ему людей.
Какой путь вернее выведет на прямую дорогу? Радикально левый или компромиссно правый?
«Левизна» сегодня не в чести, «безумству храбрых» хвалебных песен давно уж не слышно, и «фанатизьм» в профсоюзах — слово ругательное. Нынче в моде другое понятие — «социальное партнерство». Но не есть ли сие «партнерство» — тот самый обманный напиток, который доверчивый витязь принимает из рук коварной красавицы? Выпивает он залпом сладкий яд и становится послушным рабом жестокой царицы…
Право же, слишком часто «социальное партнерство» — только красивые слова, которые, к тому же, следует писать в кавычках. Хорошая теоретическая идея, проецируясь на грешную землю, становится лишь слабым отображением, а то и вовсе пародией на самое себя.
Ведь не секрет, что, пожалуй, подавляющее большинство практических профсоюзных деятелей понимают «социальное партнерство» в каком-то специфическом узко оппортунистическом смысле. Они, — и, кажется, вполне искренне, — полагают себя помощниками работодателя в его «добрых делах», а профком — неким «кабинетом психологической разгрузки», где обиженный человек может высказать наболевшее и... уйти ни с чем. «Социальное партнерство» для них значит бесконечные компромиссы и уступки со стороны профсоюзов — и только со стороны профсоюзов: работодатель давит, а профсоюзы с готовностью «прогибаются».
Разумеется, такое незавидное положение не может не отразиться — самым неблагоприятным образом — на общей профсоюзной репутации. О, профсоюзы тут даже не смягчающий удары буфер, а самый настоящий «мальчик для битья».
И «бьют» его как «свои», так и «чужие». Один председатель профкома не постеснялся признаться, что из-за своего бездействия подвергается оскорблениям со стороны состоящих в возглавляемой им организации людей.

Но почему же я бездействую, не на шутку обидевшись, оправдывается он: вон, конкурс на лучшую новогоднюю игрушку и костюмированное катание на коньках провел, а сколько праздников и смотров «Лучший по профессии» организовал! А спортивные мероприятия кто устраивает, а художественная самодеятельность благодаря кому возрождается? А микроволновки, электрочайники, музыкальные центры в подарок и бесплатные билеты в театр лучшие работники предприятия от кого получают? А материальную помощь — каждый месяц на 50 тысяч рублей — наиболее незащищенным и нуждающимся кто оказывает?
«Профком всегда поддерживал и поддерживает социальную сферу!» — горячится наш профлидер.
Социальная сфера объединяет чрезвычайно широкий круг вещей и явлений — здесь и ветераны, и младенцы, и просто дети до 14 лет, имеющие право на конфеты к Новому году, и чуть ли вовремя невымытые лестницы в заводоуправлении и неубранные от снега дорожки на территории завода… Всеми этими делами занимается верный «социальный партнер» работодателя — председатель профкома. Кроме того, он отвечает за выпуск корпоративной газеты.
«В настоящее время, — пишет эта газета в коротенькой «подвальной» заметочке на предпоследней странице, — только крупные предприятия не отказались от сотрудничества с профессиональными союзами… Профсоюзы выжили и в наше время остаются социальными партнерами предприятия и являются опорой любого работающего человека. Сюда обращаются и с горем, и с радостью. Здесь дают надежду на лучшее и помогают».
Ценное признание! Предприятие «не отказалось от сотрудничества» с профсоюзом, и профсоюз в благодарность взвалил себе на плечи пресловутую социальную сферу. Какие уж тут споры с работодателем, какие дискуссии насчет увеличения заработной платы, например, или просто требования перечислить профвзносы на счет профкома!
Во-первых, профкому этим заниматься некогда, а во-вторых, и небезопасно — вдруг предприятие откажется от сотрудничества с ним?!
«Защита интересов работников предприятия не должна носить радикальный характер, — простодушно признается профлидер. — Гибкость суждений и дипломатичность, а не открытое противостояние, становились залогом разрешения многих вопросов, сложных ситуаций».
«Очень легко и так просто, используя недовольство людей, начать предпринимать какие-то действия, — разъясняет он свою позицию далее. — Я считаю, что к любому вопросу, касающемуся работников, надо подходить очень осторожно, разумно и взвешенно, правильно оценивая ситуацию».
Ох уж эта «осторожность, разумность и взвешенность»! Не приведет ли столь тонкая дипломатия (часто выжидать, но редко действовать) к потере «Сивки-Бурки», к полной и безоговорочной капитуляции пред работодательским натиском, к окончательной скованности профсоюзов «кащеевой цепью», к порабощению профсоюзной воли?
Хотя «наш профлидер» — образ собирательный, но от того он не становится менее опасным: нам было из чего его собрать, и, стало быть, он достаточно типичен.
Помните, в прежние времена много говорили о «правых, оппортунистических профсоюзах», действовавших в капстранах и стремящихся увести профсоюзную борьбу за демократизацию экономики (тогда слово «демократизация» имело гораздо более благородный оттенок, чем нынче) в русло реформ, не выходящих за рамки капиталистического строя? Теперь, задним числом, в этом же самом оппортунистическом грехе принято обвинять и советские профсоюзы. Однако новые, российские, недалеко ушли от своих прародителей. К «советским недостаткам» они прибавили «недостатки капиталистические». И уже добрый десяток лет топчутся на распутье — «свои среди чужих» и «чужие среди своих». Какую дорогу выбрать — крутую левую или скользкую правую? Или попробовать пройти по еще нехоженому центру — совместить достоинства обеих формаций и сочетая их минусы и плюсы?
Будущее профсоюзов пока в дымке. О профсоюзах пока молчит даже Большая Российская Энциклопедия: ее вводный, посвященный России, том увидел свет летом прошлого года, и наша попытка отыскать там статью о профессиональных союзах так и не увенчалась успехом.
Получается, роль профсоюзов в современном российском обществе столь мала и незначительна, что создатели универсального научного издания, объективного свода информации, ее даже не заметили*! (Вместе с тем, они отдали должное ВЦСПС — Всесоюзному центральному совету профессиональных союзов — поместив его в список аббревиатур; ФНПР в том списке нет.) Общество, рынок труда, экономика… — всё, на что любят ссылаться профсоюзы в своей деятельности, оказывается, как следует из БРЭ, распрекрасно обходятся без них.
Должно быть, в таком энциклопедическом отображении, своеобразной инвентаризации реальной действительности, есть доля истины. Но вспомним, однако, что в переводе с греческого «энциклопедия» — «круг воспитания». Так, знаменитая Энциклопедия французских просветителей (Дидро и др.), рассказывая, пожалуй, не столько о том, что есть, а о том, что должно быть, подготовила Великую французскую революцию. Отечественная же энциклопедическая традиция была направлена в несколько иную сторону: порою в «воспитательных» целях из БСЭ, например, исключались неугодные политики и ученые, их концепции… Вряд ли нынешние российские профсоюзы остро мешают государству и, конечно, они не помышляют о революции. Скорее всего, и в самом деле, профсоюзный «социальный партнер» кажется чересчур мелкой сошкой даже для простого упоминания в БРЭ.
Но впереди еще 30 томов и до буквы «П» ой как далеко. У профсоюзов пока есть время начать свою деятельность «с чистого листа». И тогда, может быть, в статье «Профессиональные союзы» будет написано, какими же должны быть современные российские профсоюзы в идеале.
* Какая разница с Большой Советской Энциклопедией, где в томе «СССР» (изданном в 1977 году) профсоюзам отдано две с лишним страницы и сказано, что они объединяют «практически весь рабочий класс, всю трудовую интеллигенцию, многочисленный отряд тружеников села». Кроме того, деятельность профсоюзов подробно освещалась и в регулярно выходящих Ежегодниках БСЭ.