Важным атрибутом 20-х годов ХХ века было культмассовое профсоюзное движение “Синяя блуза”. Названное по традиционной одежде рабочих-металлистов, движение это возникло в 1923 году в Москве как жанр агитационных театрально-эстрадных представлений. Стать синеблузником (как и профсоюзником) мог практически каждый желающий. Сверхзадачей “ордена” (так мыслили “Синюю блузу” ее руководители) было вовлечь в него каждое учреждение, фабрику, завод — в каждом трудовом коллективе должна была быть своя “Синяя блуза”. Названия синеблузых коллективов были нарочито промышленными — “Смычка”, “Стройка”, “Гайка, “Винтик”, “У станка” и пр. Со своими “живыми газетами”, в которых сочетались произведения различного жанра и стиля — от передовицы до фельетона, от информации до очерка, от смешного до серьезного, — синеблузники выступали в красных уголках, клубах, домах культуры, на заводах во время обеденных перерывов… Они давали представления по всему СССР, Германии, Польше, Скандинавии, Китаю… “Синяя блуза” была гораздо большим, чем эстрадная форма, — утверждает писатель Варлам Шаламов (1907 — 1982). — Она была своеобразной философией эпохи. Именно поэтому она привлекла к себе самых лучших писателей, поэтов, самых интересных молодых режиссеров того времени”. Поэты Владимир Маяковский, Николай Асеев, Василий Лебедев-Кумач, режиссер Сергей Юткевич, актеры Борис Тенин и Клавдия Коренева… — это далеко не полный список известных людей, чья жизнь в искусстве была тесно связана с “Синей блузой”. Имена многих из синеблузников, может быть, не менее талантливых, но с более трагической судьбой, теперь позабыты. Один из них — основатель “Синей блузы” Борис Гуревич-Южанин (родился в 1900 году). О движении “Синяя блуза” и о его основателе хорошо пишет Варлам ШАЛАМОВ. Сегодня мы публикуем отрывок из его “Воспоминаний”, написанных в 1970-е годы.

“Синяя блуза” была живой газетой. До наших дней дожили агитбригады, культбригады — род художественной самодеятельности, начало которой было положено “Синей блузой”.

Пятнадцать-двадцать человек, одетых в синие блузы, разыгрывают перед зрителем сценки, скетчи, оратории.

Выходили они под марш, превращая любую площадку в сцену. “Синяя блуза” служила современности: по-газетному — била растратчиков, хапуг и в ораториях — по международной политике, вступая в диспут с Чемберленом.

За серьезным материалом шел развлекательный — фельетон, короткий скетч.

Грима у синеблузников не было, занавеса — не было.

Впоследствии введены были “аппликации”, накладки, помогающие зрителю разобраться в героях очередной сценки.

Всё в темпе, под музыку.

Пока академические театры раскачивались и приглядывались к революции, “Синяя блуза” казалась революцией на сцене, казалась каким-то новым явлением быта нашего, новой дорогой искусства.

“Эстрадные группы” или, как их называли, “коллективы” “Синей блузы”, росли повсеместно. К пятилетней годовщине “Синей блузы” было в СССР 400 коллективов. В “Синей блузе” не было актеров-профессионалов — по первоначальному замыслу. Новый товарищ надевал синюю блузу, прикалывал эмалированный значок и выходил на сцену клуба, на любые подмостки.

В качестве хранителей исконной веры, синеблузной закваски, образца и примера сохранялись, допускались в центре коллективы профессионалов — в большинстве из учеников театральных училищ, из бывших актеров.

В Москве были коллективы: Образцовый, Ударный, Основной — восемь, кажется, групп.

“Синяя блуза” имела свой стационар — бывшее кино “Ша-Нуар” — теперь кинотеатр “Центральный”* на Пушкинской площади.

В юбилейные даты помещение “Ша-Нуара” для “Синей блузы” было тесно.

Пятилетие, например, было отпраздновано в Колонном зале Дома Союзов при невиданном стечении народа.

Плакатность, апелляция к разуму зрителя больше, чем к чувству, острый отклик на “злобу дня” составили ту особенность “Синей блузы”, которая оказалась вечным ее вкладом в искусство, в мировое искусство. Ибо театр Бертольда Брехта… рожден от “Синей блузы” и вдохновлен “Синей блузой”. Сам Брехт это подчеркивал неоднократно.

Успех нового искусства был велик. “Синяя блуза” была первым советским театром, выехавшим за границу. Триумфальная поездка по Германии, по Скандинавии. Приглашение в Америку, аншлаги всюду.

Каждый день рождал новые находки. Первые синеблузники относились к делу бережно, благоговейно. Казалось, что, надев “синюю блузу”, человек изменился и способен только на хорошее.

“Синяя блуза” издавала репертуарные сборники, альманахи, которые быстро превратились в журнал “Синяя блуза”. Он существовал четыре года. В первых синеблузных выпусках скетчи, оратории, фельетоны не подписывались вовсе — работа сине-блузная считалась коллективной, и Маяковский соседствовал с Ивановым или Сидоровым, и льва можно было узнать только по когтям.

Но вскоре этот порядок, несколько напоминавший пуританские нравы основателей Художественного театра, был изменен. Материал стал печататься с подписью автора, и только завзятые энтузиасты-синеблузники подписывали свои вещи инициалами.

Новизна синеблузной философии была разносторонняя. Один из ее вождей говорил:

— Синяя блуза отрицает плагиат. Мы можем взять для пользы все лучшее, что создала литература, поэзия, скомпоновать, монтажировать — и дать новый текст для исполнителя...

Редактором всех синеблузных журналов, основателем, идеологом и вождем “Синей блузы” был Борис Семенович Южанин — молодой журналист, только что пришедший из армии, с Гражданской войны.

Его все знали, все любили — за доверчивость, за приветливость, скромность, за наивность и — за принципиальность, за фанатизм.

Выдержать пришлось много боев. Искусство ли “Синяя блуза”? Не занимает ли больше места в жизни, чем ей положено? И что “Синяя блуза” по сравнению с академическими театрами, которые уже возвращались к активной жизни? Художественный уже поставил “Бронепоезд”, а Малый — “Любовь Яровую”. Зритель отхлынул от “Синей блузы”, а закрепить движение и его находки на большой высоте Южанин не сумел. Это удалось только Бертольду Брехту.

В ответственный момент, когда решалась судьба “Синей блузы” и на горизонте вырисовывались дальнейшие ее рубежи, произошла катастрофа.

Южанин был арестован за попытку перейти границу, приговорен к трехлетнему заключению в лагерь и отправлен на Северный Урал, на Вишеру.

Разбитые очки, чуть зажившие мозоли на ладонях, грязное загорелое тело, рваные штаны и “сменка”, которые дали Борису Южанину блатные, раздев его дочиста на “этапе”, — и широко раскрытые, близорукие, крупные южанинские глаза.

— Вы знаете, я ничего не помню, что со мной было. Психоз какой-то. Почему я очутился в Армении — я не знаю.

В тогдашнем лагере манией начальства было использовать каждого заключенного по специальности. Это было романтическое начало известной “перековки”. …Южанин был назначен организатором лагерной “Синей блузы” и редактором местного журнала “Новая Вишера”. Писал оратории, скетчи.

Через год Южанин вернулся в Москву, жил в Мытищах, в тридцатые годы работал на радио.

Синеблузное движение медленно сошло на нет: живые газеты, агитбригады, культбригады, художественная самодеятельность…

“Синяя блуза” была искусством нашего поколения. Ее марши напевали по всей стране.

Сейчас в музее, в Доме художественной самодеятельности, под стеклом хранится синяя блуза с эмалированным значком “Синеблузника”.

В музей приходит и Южанин. Он постарел, поседел. Он был раздавлен лагерем. Никогда не оправился после этой катастрофы. Еще бы — ведь потом был тридцать седьмой год, была война…”

В. ШАЛАМОВ, “Воспоминания”

Версия для печати

Наверх